POETRY - МАРК БРАТ

МАРК БРАТ

Х Х Х

Я-то верую непреложно
и зову вас в единоверцы
несомненно что невозможно
потушить горящее сердце
особенно если пламя
не оставляет золы и чада
тогда горящими языками
не налюбуешся так и надо
гореть Попробуйте сами

Х Х Х

Тебе наверно известно:
ничто не возвращается.

Все, что остается на обочине
широкой дороги жизни,
потеряно безвозвратно.
Значит, дело в том, что бы
в завтрашний день устремиться,
а ночь - лишь быстроногий почтальон,
разносящий светлые окна
дня.

Все никчемное похорони,
суету, высокомерие
и скучный вчерашний день.
Уложи плотнее плиты мостовой,
что бы грязь не пристала
к быстрым ногам.
Отведи в саду место
для японской вишни
и в сердце -
для высоких помыслов,
которые изменяют мир.
А слезы похорони,
хандру, нестерпимую боль.

Тебе наверно известно:
ничто не возвращается.

Х Х Х

Я могу разглядкть себя
послушно пристроившимся
на обочине твоего взгляда.
Ибо в зеркалах
одиночества,
окруженные мнимостями и кажимостями,
мы узнаваемы,
плачем мы или поем.

Я могу расслышать себя
в чужом голосе,
в мире музыки,
одиноко очнувшись
наедине со своею тайной.

Я, пожалуй, могу забраться на солнце -
так оно близко сегодня и одиноко.

Х Х Х

этот мир понарошке

настоящий не этот
настоящий обрящем
неустанной надеждой
горизонт означает
одиночество в нашем
ту что всех отдаленней
всех сильней и полюбим

в том плыви хоть до края
самого мирозданья
все цветами и песнью
расцветет по дороге
там слова и схороним

Х Х Х

так как радуга есть гитара

а в цветах нет ни капли краски
а в стихах нет ни капли смысла
а в деньгах нет ни капли проку
а летать можно и без крыльев

этот день пусть продлится вечность

Х Х Х

Она грустней
беспомощной и безъязыкой
азбуки,
озвучивающей мою жизнь.

Она боязливей
тайного путешествия
глаз и рук,
крадущихся по миру на ощупь.

Она призрачней
улиц в тумане,
подменяющем здания привидениями.
Имя ей надежда.

Х Х Х

Печаль,
твое лицо становится чужим,
как дом без окон.

Слова проплывают мимо,
боли больше не причиняя.

Осенние листья могут еще
лес разукрасить,
но лес кончается и наступает
время для размышлений.
Потом опять пускаешься в путь.
Пусть твой автобус подождет у багажа,
и здравый человек подвластен смерти.
Годы, многие годы,
как скопленное золото,
можно обратить в солнце,
в простое счастье.

Твое лицо мне не знакомо,
как пейзаж с кратерами.

Х Х Х

Вот опустился вечер
прямо на наши пути,
Домам, не нашедшим дороги,
вычернил вечер крыши;
лишь там, где не разойтись
небу и тверди,
свет - желтый лежит и строгий.

Завидую черным дроздам -
пронзительно и чисто
поют они,
песне вторя тихо крылами,
и двое аллеей бредут,
где скрыто гнездо меж листами.

И в спешке,
лишь ночью пробьют
далеких часов колокольцы,
светлую песню льют
прежде, чем всанет солнце.